Содержание
Как правильно утеплить балкон своими руками
Для того, чтоб утеплить балкон своими руками, необходимо провести определенные работы, которые помогут создать теплое помещение, ведь балкон или лоджию можно переоборудовать зону отдыха, рабочий кабинет или создать место для оранжереи.
В прошлом остались времена, когда балконы были загружены велосипедами, лыжами, цветочными горшками. Теперь же большая часть жителей квартир, стараются использовать полезную территорию в качестве жилого полезного пространства.
Перейдем к вопросу – как правильно утеплить балкон?
С чего необходимо начать утеплительные работы?
Во многих многоквартирных домах отсутствует внешняя перегородка балкона – парапет. На месте капитального ограждения, установлена только металлическая перегородка имеющая обшивку из асбоцементного листа. Поэтому работы по утеплению балконной площади следует начать с возведения стены. Стены можно возводить из кирпича, но желательно использовать пеноблоки. Они крупные и довольно легкие. Их просто и быстро укладывать. Не забывайте обрабатывать строительный материал влагостойким средством.
Конечно же, чтоб утеплить балкон или лоджию, их необходимо остеклить. Эту работу желательно предоставить специалистам, хотя вы можете и сами провести эту работу. Но, если все же остеклением будут заниматься специалисты, то следует их заранее предупредить, что в дальнейшем балкон будет утепляться. В этом случае, они смогут учесть необходимые размеры стеклопакетов, в таком случае утеплитель не заползет на петли или на окна.
И все же вернемся к утеплительным работам парапета. Имеющиеся внутри все щели следует закрыть вспененным полиэтиленом или же пенопластом. Вам потребуется смонтировать деревянную обрешетку, закрепите на нее ватные маты или листы пенопласта. В нашем случае для утепления балкона используется сайдинг или гофрированный металл, который предусматривается в качестве обшивки с наружной стороны парапета.
Технология по утеплению пола на балконе предотвращает образования конденсата. В этих целях внешние стены балкона утепляются более толстым изолирующим тепломатериалом, в отличие от пола и потолка. Благодаря этому, «точка росы» образовавшая конденсат сдвинется с внутренней стороны на сторону улицы. Теплоизолирующий материал должен иметь свойства, не пропускающие и не накапливающие влагу.
Прежде чем утеплить пол следует выровнять поверхность. В этих целях используйте цементную смесь. Если пол необходимо приподнять, то его засыпают керамзитом двух фракций, мелкой и крупной, для более тщательного уплотнения пустот, во избежание просадки. Поверх керамзита стелиться слой гидроизоляции. Поверх гидроизоляции укладывается пенопласт на разбежку (шахматный порядок). Так же пенопластом обшиваются потолок и стены балкона. Щели заполняются монтажной пеной, после чего кладется последний теплоизоляционный слой. Желательно использовать пенофол, он имеет толщину от 3 мм до 1 см. вы создали своего рода «термос», который способен защитить балкон от влаги, холода, шума и ветра.
Последовательность работ по утеплению балкона или лоджии подходит к финишной отделке. В качестве напольного покрытия вы можете использовать такие материалы как – плитка, линолеум или доска. Если ваш выбор пал на доску, то для начала устанавливаются лаги, на которые будет стелиться доска. Для обшивки стен подойдут деревянные панели или вагонка. Отделка этим материалом для начала требует создать монтаж обрешетки. Если обрешетка из металлических модулей, то необходимые подвесы для модулей следует установить до укладки утеплителя. На этом же этапе и прокладывается электропроводка. На обрешетку можно устанавливать не только вагонку, а так же и влагостойкий гипсокартон. Гипсокартон следует загрунтовать, зашпаклевать и оклеить обоями.
В статье вы ознакомились с последовательностью, как правильно утеплить балкон, но, как бы хорошо его не утепляли, все равно необходимо установить дополнительный источник тепла. По правилам коммуникационных служб, на балкон устанавливать центральное отопление запрещено. В этом случае, одним из альтернативных вариантов обогрева, могут стать – пленочный теплый пол, электрокамин, кондиционер или калорифер. Теперь балкон стал полноценной прилегающей территорией вашего жилого пространства, а значит вы должны позаботиться и об правильном освещении, здесь можно использовать различного рода светильники, настенные или потолочные. А так же необходимо позаботиться и об стиле интерьера, ведь балкон теперь стает теплой жилой площадью и должен соответствовать общему колориту и стилю вашей квартиры.
Поделиться
Авторизация
МО, г. Одинцово
Доставка по России
МО, г. Одинцово
Московская обл., г. Одинцово, ул. Восточная, 19
Как добраться
МО, г. Щелково
Московская обл., г. Щелково, Пролетарский пр-т, д. 20
Как добраться
Москва, г. Щербинка
Москва, г. Щербинка, ул. Восточная, д. 8
Как добраться
Краснодар
г. Краснодар, ул. Шоссе Нефтяников, д. 40
Как добраться
Ростов-на-Дону
г. Ростов-на-Дону, ул. Малиновского, д. 23 Д
Как добраться
Пермь
г. Пермь, ул. 2-я Казанцевская, д. 11
Как добраться
Воронеж
г. Воронеж, пр. Патриотов, д. 45г
Как добраться
Нижний Новгород
г. Нижний Новгород, ул. Бетанкура, д. 1 ТРЦ «Седьмое небо»
Как добраться
Челябинск
г. Челябинск, ул. Труда, д. 203, ТРК Родник
Как добраться
Екатеринбург
г. Екатеринбург, ул. Шефская, д. 107
Как добраться
Саратов
г. Саратов, Вольский тракт, д.2, ТЦ «Happy Молл»
Как добраться
Оренбург
г. Оренбург, Шарлыкское ш., д. 1, молл «Армада»
Как добраться
Пожалуйста, авторизуйтесь
Забыли свой пароль?
Если вы впервые на сайте, заполните, пожалуйста, регистрационную форму.
Зарегистрироваться
Ганс Христиан Андерсен: Тень
Ганс Христиан Андерсен: Тень
по
(1847)
N очень жаркий климат, где тепло
солнце обладает большой силой, люди обычно такие же коричневые, как красное дерево; И в
в самых жарких странах они негры, с черной кожей. Ученый человек
однажды путешествовал в один из этих теплых климатов, из холодных областей
север, и думал, что он будет бродить, как он делал дома; но он скоро
пришлось изменить свое мнение. Он обнаружил, что, как и все разумные люди, он
должны оставаться в доме в течение всего дня, через каждое окно и дверь
закрыты, так что казалось, что все в доме спят или отсутствуют.
Дома узкой улочки, на которой он жил, были так высоки, что
солнце светило им с утра до вечера, и стало совсем
невыносимо. Этот ученый человек из холодных регионов был так же молод, как и
умный; но ему казалось, что он сидит в печи, и он
совсем обессилел и ослабел и так похудел, что его тень
сморщился и стал намного меньше, чем был дома. Солнце
забрал даже то, что от него осталось, и ничего не видел до самого утра.
вечер, после захода солнца. Это было действительно приятно, как только свет
внесли в комнату, чтобы увидеть, как тень тянется к
стена до потолка, так высока она была; и очень хотелось хорошего
потянуться, чтобы восстановить силы. Ученый человек иногда выходил
на балкон, чтобы тоже размяться; и как только звезды пришли
в ясном красивом небе он почувствовал себя ожившим. Люди в этот час
стали появляться на всех балконах улицы; для в
в теплом климате у каждого окна есть балкон, на котором можно дышать
свежий вечерний воздух, который очень нужен даже тем, кто привык
жар, который делает их коричневыми, как красное дерево; чтобы улица представила
очень живой вид. Здесь были и сапожники, и портные, и все
какие-то люди сидят. На улице внизу вынесли столы
и стулья, зажигали свечи сотнями, разговаривали и пели, и были очень
веселый. Там шли люди, ехали кареты, рысью мулли мулы.
вместе, с их бубенчиками на сбруе, «звеня-звеня», пока шли.
Затем умерших несли в могилу под звуки торжественной музыки,
и звон церковных колоколов. Это была действительно сцена разнообразной жизни
на улице. Только один дом, который был как раз напротив того, что в
которой жил иностранный ученый человек, составляли контраст всему этому, ибо
было совершенно тихо; и все же кто-то жил там, потому что цветы стояли в
балкон, красиво цветущий на жарком солнце; и этого не могло быть
были, если они не были политы тщательно. Поэтому кто-то должен быть
в доме, чтобы сделать это. Двери, ведущие на балкон, были наполовину
открывается вечером; и хотя в передней было темно, музыка
было слышно изнутри дома. Иностранный ученый человек
считал эту музыку очень восхитительной; но, может быть, ему это показалось; за
все ему нравилось в этих теплых странах, кроме зноя
солнце. Иностранный домовладелец сказал, что не знает, кто взял напротив
дом — там никого не было видно; а что касается музыки, он думал, что это
казался очень утомительным, для него это было совершенно необычно.
«Это как если бы кто-то репетировал пьесу, которую не мог бы
управлять; это всегда один и тот же кусок. Он думает, я полагаю, что он
быть в состоянии управлять им наконец; но я так не думаю, как бы долго он ни
Сыграй.»
Однажды иностранец проснулся среди ночи. Он спал с открытой дверью, которая
вывел на балкон; ветер поднял перед ним завесу, и там
на балконе напротив
дом. Цветы казались языками пламени самых великолепных цветов, и
среди цветов стояла красивая стройная дева. Это было для него как бы
свет струился от нее и ослеплял его глаза; но тогда он только что
открыл их, как только проснулся. Одной весной он вышел из
постели и тихонько спряталась за занавеску. Но она ушла — яркость
исчез; цветы больше не казались языками пламени, хотя
все так же прекрасна, как и прежде. Дверь была приоткрыта, и из внутренней комнаты
звучала музыка такая сладкая и такая прекрасная, что произвела самое
чарующие мысли, и действовал на чувства с магической силой. Кто мог
жить там? Где был настоящий вход? как на улице, так и в
переулок сбоку, весь первый этаж был продолжением лавок;
и люди не всегда могли проходить через них.
Однажды вечером иностранец сидел на балконе. В его
собственной комнате, сразу за ним. Поэтому вполне естественно, что его
тень должна падать на стену противоположного дома; так что, как он сидел
среди цветов на его балконе, когда он двигался, двигалась и его тень.
«Я думаю, что моя тень — единственное живое существо, которое можно увидеть напротив», — сказал
ученый человек; «Посмотрите, как приятно он сидит среди цветов. Дверь
только приоткрыт; тень должна быть достаточно умна, чтобы вмешаться и посмотреть
о нем, а затем вернуться и рассказать мне, что он видел. Ты мог
сделай себя полезным таким образом, — сказал он, шутя; «будьте так добры,
вступи сейчас, ладно? а потом он кивнул на тень, и тень
кивнул в ответ. — А теперь иди, но не оставайся совсем в стороне.
Тогда иностранец встал, и тень на противоположном балконе встала.
вверх также; иностранец обернулся, тень повернулась; и если кто-нибудь
если бы заметили, они могли бы увидеть, как он вошел прямо в полуоткрытый
дверь противоположного балкона, когда ученый муж снова вошел в свою комнату,
и пусть занавес опустится. На следующее утро он вышел выпить кофе
и читать газеты.
«Как это?» — воскликнул он, стоя на солнце. «Я потерял свою
тень. Значит, вчера вечером оно действительно прошло, и оно не исчезло.
вернулся. Это очень раздражает».
И это, конечно, его огорчило, не столько потому, что тень исчезла,
а потому, что он знал, что есть история о человеке без тени. Все
люди дома, в его стране, знали эту историю; и когда он вернулся,
и рассказал о своих приключениях, скажут, что это только имитация;
и он не хотел, чтобы о нем говорили такие вещи. Поэтому он решил не
говорить об этом вообще, что было очень разумным определением.
Вечером он снова вышел на свой балкон, позаботившись поставить
свет позади него; ибо он знал, что тень всегда хочет, чтобы его хозяин
экран; но он не мог соблазнить его. Он сделал себя маленьким, и он
сделал себя высоким; но тени не было, и тень не пришла. Он сказал,
— Кхм, кхм; но все это было бесполезно. Это было очень досадно; но в
в теплых странах все растет очень быстро; а через неделю было
прошло, он увидел, к своей великой радости, что из его
ноги, когда он шел на солнце; так что корень должен быть
остался. Через три недели у него появилась вполне респектабельная тень, которая,
во время своего обратного путешествия в северные земли, продолжал расти, и
стал, наконец, таким большим, что он вполне мог бы пощадить половину его.
Когда этот ученый человек приехал домой, он написал книги об истинном,
добро и прекрасное, которые можно найти в этом мире; и так дней
и прошли годы — много, много лет.
Однажды вечером, когда он сидел в своем кабинете, в
дверь. «Входите,» сказал он; но никто не пришел. Он открыл дверь, а там
перед ним стоял такой удивительно худой человек, что он серьезно смутился
при его появлении. Однако он был очень хорошо одет и выглядел
джентльмен. — С кем я имею честь говорить? сказал он.
— Ах, я надеялся, что вы меня узнаете, — сказал элегантный незнакомец. «У меня есть
приобрел так много, что у меня есть тело из плоти и одежда, которую можно носить. Ты
никак не ожидал увидеть меня в таком состоянии. Ты не узнаешь свою
старая тень? Ах, вы никак не ожидали, что я снова вернусь к вам. Все
процветал со мной с тех пор, как я был с вами в последний раз; я разбогател
во всех отношениях, и если бы я был склонен купить свободу от службы, я бы
мог легко это сделать». И пока он говорил, он гремел между пальцами
множество дорогих безделушек, висевших на толстой золотой цепочке от часов, которые он носил
вокруг его шеи. Кольца с бриллиантами сверкали на его пальцах, и все
настоящий.
— Не могу оправиться от изумления, — сказал ученый. «Что значит
все это значит?
— Что-то довольно необычное, — сказала тень. «Но ты сам
незаурядный человек, и вы прекрасно знаете, что я следил за вашим
следы с самого детства. Как только вы обнаружили, что я
путешествовал достаточно, чтобы мне можно было доверять в одиночку, я пошел своим путем, и теперь я в
самые блестящие обстоятельства. Но я чувствовал какое-то стремление увидеть тебя
еще раз, прежде чем ты умрешь, и я хотел снова увидеть это место, потому что там
это всегда цепляние за землю своего рождения. Я знаю, что у тебя сейчас
другая тень; я тебе что-то должен? Если так, имейте добро сказать
что это.»
«Нет! Это действительно ты?» сказал ученый человек. «Ну, это самое
замечательный; Я никогда не предполагал, что старая тень человека может
стать человеком».
«Только скажи мне, сколько я тебе должен, — сказала тень, — потому что я не люблю быть
в долгу перед любым человеком».
— Как ты можешь так говорить? сказал ученый человек. «Какой вопрос
долга может быть между нами? Вы так же свободны, как и любой другой. я радуюсь
чрезвычайно услышать о вашей удаче. Садись, старый друг, и скажи
мне немного о том, как это произошло, и о том, что вы видели в доме напротив
меня, пока мы были в этих жарких странах».
— Да, я вам все расскажу, — сказала тень, садясь; «но
тогда вы должны пообещать мне никогда не говорить в этом городе, где бы вы ни
встретить меня, что я был твоей тенью. Я думаю о женитьбе,
ибо у меня более чем достаточно, чтобы прокормить семью».
— Успокойтесь, — сказал ученый. «Я никому не скажу, кто
ты действительно есть. Вот моя рука, обещаю, и достаточно одного слова.
между человеком и человеком».
— Между человеком и тенью, — сказала тень. ибо он не мог не сказать
так.
Было действительно удивительно, насколько он стал мужчиной в
внешность. Он был одет в костюм из тончайшего черного сукна,
начищенные сапоги и шляпа, которую можно было сложить так,
ничего не было видно, кроме короны и обода, кроме
безделушки, золотая цепочка и кольца с бриллиантами, о которых уже говорилось.
Тень был действительно очень хорошо одет, и это делало его мужчиной. «В настоящее время
Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, — сказала тень,
нога полированным кожаным сапогом как можно прочнее на руке
новая тень ученого человека, которая лежала у его ног, как пудель
собака. Это было сделано, может быть, из гордости, а может быть, что новый
тень могла цепляться за него, но поверженная тень оставалась совершенно спокойной.
а в покое, чтобы прислушаться, ибо хотел знать, как
тень могла быть отослана своим хозяином и сама стать человеком. «Ты
Знай, — сказала тень, — что в доме напротив тебя жило самое
славное существо в мире? Это была поэзия. я остался там три
недель, а это было больше похоже на три тысячи лет, потому что я читал все, что
когда-либо было написано в стихах или прозе; и я могу сказать, что я действительно видел
и всему научился».
«Поэзия!» — воскликнул ученый. «Да, она живет отшельником в большом
города. Поэзия! Ну, я видел ее один раз на очень короткое мгновение, пока спал
отягощал мои веки. Она мелькнула на меня с балкона, как
сияющее северное сияние, окруженное цветами, похожими на пламя огня.
Скажите, вы были в тот вечер на балконе; ты прошла через дверь,
и что ты видел?
— Я оказался в прихожей, — сказала тень. «Ты еще сидел
напротив меня, глядя в комнату. Не было света, или, по крайней мере,
казался полумраком, ибо дверь целой анфилады комнат стояла
открытые, и они были ярко освещены. Вспышка света должна была
убил бы меня, если бы я сам слишком близко подошел к девушке, но я был
осторожно и требовало времени, что и следует делать каждому».
— А что ты видел? — спросил ученый.
«Я все видел, как вы услышите. Но — на самом деле это не гордость за мою
часть, как свободный человек и обладающий знаниями, которые я делаю, кроме моего
положение, не говоря уже о моем богатстве, — я бы хотел, чтобы вы сказали мне вы
вместо тыс.».
— Прошу прощения, — сказал ученый. «Это старая привычка, которую
сложно сломать. Ты совершенно прав; Я постараюсь подумать об этом.
А теперь расскажи мне все, что ты видел.
— Все, — сказала тень. «ибо я все видел и знаю».
«Как выглядели внутренние комнаты?» — спросил ученый. «Было ли это
там как прохладная роща, или как святой храм? Были ли камеры похожи на
звездное небо, увиденное с вершины высокой горы?»
— Это все, что ты описал, — сказала тень. «Но я не пошел совсем
в — я остался в полумраке передней — но я был в очень хорошем
положении, — я мог видеть и слышать все, что происходило во дворе
поэзия».
«Но что ты видел? Проходили ли боги древности через
номера? Старые герои снова сражались в своих битвах? Были ли милые
играющие дети, которые рассказали свои сны?»
«Говорю вам, что я был там, и поэтому вы можете быть уверены, что я видел
все, что нужно было увидеть. Если бы вы пошли туда, вы бы не
остался человеком, а я им стал; и в тот же момент я
осознал свое внутреннее существо, свою врожденную близость к природе
поэзия. Правда, я мало думал об этом, пока был с тобой,
но вы помните, что я всегда был намного больше на восходе и
закат, а в лунном свете даже виднее, чем ты сам, но я сделал
не тогда понять мое внутреннее существование. В прихожей обнаружилось
мне. я стал мужчиной; Я вышла в полной зрелости. Но ты оставил
теплые страны. Мне, как мужчине, было стыдно ходить без сапог или
одежду и тот внешний вид, по которому узнают человека. Так что я пошел своим
путь; Я могу сказать вам, потому что вы не поместите это в книгу. я спрятался
под плащом тортовой женщины, но она мало думала, кто она
скрытый. Только к вечеру я решился выйти. я побежал о
улицы в лунном свете. Я выпрямился во весь рост на
стены, которые очень приятно щекотали мою спину. Я бегал туда-сюда,
смотрел через самые высокие окна в комнаты и на крыши. я
заглянул внутрь и увидел то, что никто другой не мог видеть, да и не должен был видеть; в
на самом деле, это плохой мир, и я не хотел бы быть мужчиной, но что мужчины
имеют определенное значение. Я видел самые жалкие вещи, происходящие между
мужья и жены, родители и дети, милые, несравненные дети. я
видели то, что ни один человек не в силах познать, хотя они
все были бы очень рады узнать о дурном поведении своих соседей. Если бы я
написали газету, как бы охотно ее читали! Вместо
который я написал непосредственно самим людям, и возникла большая тревога
во всех городах, которые я посетил. Они так боялись меня, и все же как
нежно они любили меня. Профессор сделал меня профессором. Портной дал
мне новую одежду; В этом смысле я хорошо обеспечен. надзиратель за
монетный двор чеканил монеты для меня. Женщины объявили меня красивым, и поэтому
Я стал тем, кем вы меня сейчас видите. А теперь я должен сказать прощай. Вот мой
открытка. Я живу на солнечной стороне улицы и всегда остаюсь дома в
дождливая погода.» И тень ушла.
— Все это очень замечательно, — сказал ученый.
Прошли годы, прошли дни и годы, и снова появилась тень. «Как
ты сейчас идешь? он спросил.
«Ах!» сказал ученый человек; «Пишу о истинном, прекрасном,
и хорошее; но никто не хочет ничего об этом слышать. я вполне в
отчаяние, потому что я принимаю это очень близко к сердцу.
— Вот чего я никогда не делаю, — сказала тень. «Я становлюсь довольно толстым и
толстый, каким должен быть каждый. Вы не понимаете мир; ты
сделаете себе плохо об этом; вы должны путешествовать; я иду на
путешествие летом, ты пойдешь со мной? я хотел бы путешествовать
компаньон; ты будешь путешествовать со мной как моя тень? Это дало бы мне большое
удовольствия, а я оплачу все расходы».
— Ты собираешься далеко ехать? — спросил ученый.
— Это вопрос мнения, — ответила тень. «Во всяком случае,
путешествие пойдет тебе на пользу, и если ты будешь моей тенью, то все твои
проезд оплачивается».
— Мне это кажется очень абсурдным, — сказал ученый.
— Но так устроен мир, — ответила тень, — и так будет всегда.
быть.» Затем он ушел.
Все пошло не так с ученым человеком. Печали и беды преследуют
его, и то, что он говорил о хорошем, прекрасном и истинном, было
для большинства людей такая же ценность, как мускатный орех для коровы. Наконец он
заболел. «Ты действительно похож на тень», — говорили ему люди, а затем
холодная дрожь проходила по нему, потому что у него были свои мысли о
предмет.
— Вам действительно следует сходить на водопой, — сказала тень на его
следующий визит. — У тебя нет другого шанса. Я возьму тебя с собой,
ради старого знакомства. Я оплачу ваши расходы
путешествие, и вы должны написать его описание, чтобы позабавить нас между прочим.
Я хотел бы пойти на водопой; моя борода так не растет
должен, что от слабости, и я должен иметь бороду. Теперь будь
разумно и принять мое предложение; мы будем путешествовать как близкие друзья.
И, наконец, они начали вместе. Теперь тень была хозяином, и
хозяин стал тенью. Они ехали вместе, и ехали и шли в
компании друг с другом, бок о бок или один впереди, а другой
сзади, в соответствии с положением солнца. Тень всегда знала, когда
занять почетное место, но ученый человек не обратил на это внимания, ибо
у него было доброе сердце, и он был чрезвычайно мягок и дружелюбен.
Однажды мастер сказал тени: «Мы вместе выросли из
наше детство и теперь, когда мы стали попутчиками,
мы не пьем за наше доброе общение и говорим тыс. и тыс.
друг другу?»
— То, что ты говоришь, очень прямолинейно и доброжелательно, — сказала тень.
который теперь был настоящим хозяином. «Я буду так же добр и прямолинеен.
Вы ученый человек и знаете, как прекрасна человеческая природа. Есть
некоторые мужчины, которые не выносят запаха оберточной бумаги; это делает их больными.
Другие почувствуют содрогание до мозга костей, если гвоздь
царапается на стекле. у меня самого похожее ощущение
когда я слышу, как кто-то говорит ты мне. Я чувствую себя раздавленным этим, поскольку я
привык чувствовать себя в моем прежнем положении с вами. Вы поймете, что это
это вопрос чувства, а не гордости. Я не могу позволить тебе сказать ты
мне; Я с радостью скажу это вам, и поэтому ваше желание будет наполовину
выполнено». Затем тень обратилась к своему бывшему хозяину как тыс. .
— Это уж слишком, — сказал тот, — что я должен говорить вам, когда
Я говорю с ним, и он должен сказать ты мне». Однако он был
обязаны представить.
Наконец они подошли к баням, где было много незнакомцев, и
среди них прекрасная принцесса, настоящая болезнь которой состояла в том, что она
слишком зоркий, что всех очень беспокоило. Она сразу увидела, что
новичок сильно отличался от всех остальных. «Говорят, он здесь
отрастить ему бороду, — подумала она; «Но я знаю настоящую причину, он
не может отбросить тень». Потом она очень заинтересовалась этим вопросом, и
однажды на прогулке она вступила в разговор с
странный господин. Будучи принцессой, она не обязана была стоять на
церемоний, поэтому она без колебаний сказала ему: «Ваша болезнь
состоит в неспособности отбрасывать тень».
«Ваше королевское высочество должно быть на пути к выздоровлению от вашего
болезнь, — сказал он. «Я знаю, что ваша жалоба возникла из-за того, что вы слишком
зоркий, и в данном случае он полностью потерпел неудачу. у меня есть
самая необычная тень. Разве ты не видел человека, который всегда рядом со мной?
сторона? Люди часто дают своим слугам более тонкую ткань для их ливрей.
чем для их собственной одежды, и поэтому я нарядил свою тень, как
человек; более того, вы можете заметить, что я даже дал ему собственную тень;
это довольно дорого, но мне нравится, когда во мне есть вещи, которые
своеобразный.»
«Как это?» подумала принцесса; «Я действительно излечился? Это должно быть
лучший водопой из существующих. Вода в наше время, безусловно,
чудесная сила. Но я еще не покину это место, как только оно начнется
быть забавным. Этот чужеземный принц — он должен быть принцем — нравится мне.
выше всех вещей. Я только надеюсь, что его борода не отрастет, или он уйдет в
однажды.»
Вечером принцесса и тень танцевали вместе в большом зале.
сборочные помещения. Она была легкой, но он был еще легче; она никогда не
видел такого танцора раньше. Она рассказала ему, из какой страны приехала,
и обнаружил, что знает это и был там, но не в то время, когда она была дома.
Он заглянул в окна дворца ее отца, как в верхнее, так и в
нижние окна; он видел многое и поэтому мог ответить
принцесса, и делать намеки, которые весьма удивили ее. Она думала
он, должно быть, самый умный человек во всем мире и чувствовал себя величайшим
уважение к его знаниям. Когда она снова танцевала с ним, она влюбилась
любовь к нему, которую тень быстро обнаружила, ибо у нее была с ней
глаза смотрели на него насквозь. Они танцевали еще раз, и она была
почти рассказала ему, но у нее была некоторая осмотрительность; она думала о ней
страна, ее королевство и число людей, над которыми она хотела бы
день должны править. «Он умный человек, — подумала она про себя, — а это
хорошо, и танцует превосходно, что тоже хорошо. Но разве он
основательные знания? это важный вопрос, и я должен попытаться
его.» Тогда она задала ему труднейший вопрос, сама не могла
ответили, и тень сделала самую необъяснимую гримасу.
— Ты не можешь ответить на это, — сказала принцесса.
«Я кое-что узнал об этом в детстве, — ответил он; «и верь
что даже моя тень, стоявшая там, у двери, могла ответить
Это.»
— Твоя тень, — сказала принцесса. — Действительно, это было бы очень замечательно.
— Я не говорю так положительно, — заметила тень. «Но я склоняюсь к
верить, что он может это сделать. Он следовал за мной столько лет, и
так много слышал от меня, что я думаю, что это очень вероятно. Но твой королевский
Ваше Высочество должен позволить мне заметить, что он очень гордится тем, что
человека, и привести его в хорошее расположение духа, чтобы он мог ответить
правильно, с ним нужно обращаться как с мужчиной».
— Я буду очень рада это сделать, — сказала принцесса. Так она подошла
ученому человеку, который стоял в дверях и говорил с ним о
солнца и луны, зеленых лесов, и людей близких и далеких
выключенный; и ученый человек беседовал с ней приятно и толково.
«Какой, должно быть, замечательный человек, раз у него такая умная тень!» мысль
она. «Если бы я выбрал его, это было бы настоящим благословением для моей страны.
и мои подданные, и я сделаю это». Так принцесса и тень были
вскоре были обручены друг с другом, но никто не должен был говорить об этом ни слова,
пока она не вернулась в свое королевство.
— Никто не узнает, — сказала тень. «даже не моя собственная тень»; и он
имел очень особые причины так говорить.
Через некоторое время принцесса вернулась в землю, над которой она царствовала,
и тень сопровождала ее.
— Послушай, друг мой, — сказала тень ученому. «Теперь, когда я такой
удачливый и настолько могущественный, насколько может быть любой человек, я сделаю что-нибудь
необычайно хорошо для вас. Ты будешь жить в моем дворце, ездить со мной в
королевская карета и сто тысяч долларов в год; но вы должны
позвольте каждому называть вас тенью и никогда не смейте говорить, что вы
был мужчиной. И раз в год, когда я сижу на балконе в
Солнышко, ты должна лечь у моих ног, как подобает тени; ибо я должен
сказать тебе, что я женюсь на принцессе, и наша свадьба продлится
место сегодня вечером».
— Право же, это слишком смешно, — сказал ученый. «Я не могу,
и не будет, подчинитесь такой глупости. Это было бы обманом всего
страна, и принцесса тоже. Я все раскрою и скажу, что
Я мужчина, а ты всего лишь тень, переодетая в мужскую одежду.
одежда.»
— Никто не поверит тебе, — сказала тень. — Будьте благоразумны, а то я
вызовет охрану».
— Я пойду прямо к принцессе, — сказал ученый.
— Но я буду там первым, — ответила тень, — и тебя пошлют
в тюрьму.» Так оно и оказалось, ибо охранники охотно слушались его, как
они знали, что он собирается жениться на дочери короля.
— Ты дрожишь, — сказала принцесса, когда перед ней появилась тень.
«Что-нибудь случилось? Вы не должны быть больны сегодня, потому что этот вечер наш
свадьба состоится».
«Я пережил самое ужасное дело, которое только могло быть
случится, — сказала тень. «Только представь, моя тень сошла с ума; я
предположим, что такой бедный, поверхностный мозг не мог бы вынести многого; ему кажется, что
он стал настоящим мужчиной, а я его тень».
— Какой ужас! — воскликнула принцесса. — Он заперт?
«О да, конечно; потому что я боюсь, что он никогда не выздоровеет.
«Бедная тень!» сказала принцесса; «это очень неудачно для него; Это
действительно было бы добрым делом освободить его от его бренного существования; а также,
действительно, когда я думаю, как часто люди берут на себя роль низшего класса
против высшего, в наши дни было бы политикой вывести его из
путь тихо».
«Ему, конечно, довольно тяжело, потому что он был верным слугой».
сказала тень; и он сделал вид, что вздохнул.
— У вас благородный характер, — сказала принцесса и поклонилась
его.
Вечером весь город был освещен, пушки дали «бум».
и солдаты представили оружие. Это была действительно грандиозная свадьба.
принцесса и тень вышли на балкон показать себя,
и получить еще одно приветствие. Но ученый человек ничего не слышал
эти празднества, потому что он уже был казнен.
HCA.Gilead.org.il
Copyright © Zvi
Хар’Эл
$Дата: 2007/12/13 20:45:32 $
Le Balcon (Балкон) Шарля Бодлера
Ле Балкон
Mère des сувениры, maîtresse des maîtresses,
Ô toi, tous mes plaisirs! ô toi, tous mes devoirs!
Tu te rappelleras la beauté des ласки,
La douceur du foyer et le charme des soirs,
Mère des сувениры, maîtresse des maîtresses!
Les soirs illuminés par l’ardeur du charbon,
Et les soirs au balcon, voilés de vapeurs roses.
Que ton sein m’était doux! que ton coeur m’était bon!
Nous avons dit souvent d’impérissables выбирает
Les soirs illuminés par l’ardeur du charbon.
Que les soleils sont beaux dans les chaudes soirées!
Que l’espace est глубок! que le coeur est puissant!
En me penchant vers toi, reine des adorées,
Je croyais respirer le parfum de ton sang.
Que les soleils sont beaux dans les chaudes soirées!
La nuit s’épaississait ainsi qu’une cloison,
Et mes yeux dans le noir devinaient tes prunelles,
Et je buvais ton souffle, ô douceur! о яд!
Et tes pieds s’endormaient dans mes mains fraternelles.
La nuit s’épaississait ainsi qu’une cloison.
Je sais l’art d’évoquer les minute heureuses,
Et revis mon passé blotti dans tes genoux.
Car à quoi bon chercher tes beautés langoureuses
Ailleurs qu’en ton cher corps et qu’en ton coeur si doux?
Je sais l’art d’évoquer ле минут heureuses!
Ces serments, ces parfums, ces baisers infinis,
Renaîtront-ils d’un gouffre interdit à nos sondes,
Comme montent au ciel les soleils rajeunis
Après s’être lavés au Fond des Mers Profondes?
— Серьезно! о духи! ô baisers infinis!
— Шарль Бодлер
Балкон
Мать воспоминаний, повелительница любовниц,
О ты, вся моя радость, О ты, весь мой долг!
Ты запомнишь сладость наших ласк,
Мир у камина, очарование вечера.
Мать воспоминаний, владычица любовниц!
Вечера, освещенные отблеском углей,
Вечера на балконе, окутанные розовым туманом;
Какой нежной была для меня твоя грудь! каким добрым было твое сердце!
Мы часто говорили нетленные вещи,
Вечера, освещенные отблеском углей.
Как прекрасны закаты теплыми вечерами!
Как глубок космос! как сильно сердце!
Склонившись над тобой, королева обожаемых женщин,
Я думал, что вдохнул аромат твоей крови.
Как прекрасны закаты теплыми вечерами!
Ночь сгущалась, как опоясывающая стена,
Мои глаза в темноте почувствовали огонь твоего взгляда
И я пил твое дыхание, о сладость, о яд!
И твои ноги мягко устроились в моих братских руках.
Ночь становилась плотной, как окружающая стена.
Я умею вызывать счастливые моменты,
И снова живи нашим прошлым, положив голову тебе на колени,
Зачем искать твою томную красоту
В другом месте, чем в твоем дорогом теле и нежном сердце?
Я знаю искусство вызывать счастливые моменты.
Эти клятвы, эти духи, эти бесконечные поцелуи,
Возродятся ли они из бездны, о которой мы не можем говорить, 90 176
Когда омоложенные солнца восходят в небесах
После купания в морских глубинах?
— О клятвы! О духи! О бесконечные поцелуи!
— Уильям Аггелер, Цветы зла (Фресно, Калифорния: Гильдия библиотек Академии, 1954)
Балкон
Мать воспоминаний, королева любовников,
Вы все мое удовольствие, весь мой долг;
Ты вспомнишь ласки, которые были твоими
И вечера у камина в их тепле и красоте.
Мать воспоминаний, королева любовников.
Накануне, освещенные светом угля,
Балкон под розовым небом,
Твоя грудь какая мягкая! Как хорошо и цельно твое сердце!
Мы говорили о вечных вещах, которые не могут умереть —
В канунах, освещенных светом угля!
Как красиво садится солнце теплого вечера!
Как глубок космос! сердце, как полно власти!
Когда, королева обожаемых, к тебе склоняясь,
Я вдохнул аромат твоей крови в цветке.
Как красиво садится солнце теплого вечера!
Вечер как в алькове как будто сгущался,
И пока мои глаза астрологизировали твои,
Вдохнув твое дыхание, я почувствовал, как оживляются сладкие яды,
И в моих руках твои ноги спали неподвижно, как камень.
Вечер, как альков, казалось, сгущался.
Я знаю, как реанимировать мертвые минуты.
Я вижу свое прошлое, его лицо спрятано в твоих коленях.
Как я могу искать твое томное очарование, кроме как в его
Собственный источник, ваше сердце и тело созданы, чтобы нравиться.
Я знаю, как реанимировать мертвые минуты.
Эти клятвы, эти духи и эти бесчисленные поцелуи,
Возрожденный из бездн, которые мы никогда не могли озвучить,
Будут ли они, как солнца, когда-то купаться в тех безднах,
Помолодела из глубины, отскок —
Эти клятвы, эти духи и эти бесчисленные поцелуи?
— Рой Кэмпбелл, Стихи Бодлера (Нью-Йорк: Pantheon Books, 1952)
Балкон
Вдохновительница моей юности, госпожа несравненная,
Ты, кто был всеми моими удовольствиями, всеми моими надеждами и мечтами!
Ты помнишь нашу веселую комнату — наши вечера там,
Тихо и страстно? Как вчера, кажется,
Вдохновительница моей юности, владычица несравненная!
Вечера, освещенные приглушенным пламенем угля, 90 176
Теплые розовые сумерки ранней весной, 90 176
Балкон! Как я обожала тебя телом и душой!
И, милый, мы сказали нетленное
Вечера, освещенные приглушенным пламенем угля.
Как прекрасны были и долгие, медленные летние закаты!
Каким большим показался нам мир! Как сильно и хорошо
Жизнь текла тогда в наших венах! Когда я наклонился к тебе
Я думал, что могу дышать ароматом твоей крови.
Как прекрасны были и долгие, медленные летние закаты!
Ночь сомкнется вокруг нас, как тусклая синяя стена,
И твои глаза блеснули во мраке, и сладкий
На меня напал наркотик твоего дыхания. Вы помните
Как бы я хотел лежать часами, держась за ноги?
Ночь смыкалась вокруг нас тусклой синей стеной.
Я могу вновь пережить экстаз, который убило время;
Временами я чувствую себя между твоими бедрами.
Что толку снова надеяться на что-то подобное
С кем-то еще? Какой смысл искать в любом случае?
Я могу вновь пережить экстаз, который убило Время.
Эти крики, эти долгие объятия, этот памятный запах:
Могут ли они быть потеряны навсегда? Не придут ли они
Как звезды, как солнца, чтобы сиять на небосводе
Из будущих миров, из бездны мы не можем звучать?
— О крики! О долгие объятия! О незабываемый аромат!
— Джордж Диллон, Цветы Зла (Нью-Йорк: Harper and Brothers, 1936)
Балкон
Мать воспоминаний, владычица всех блаженств,
Из всех моих работ и удовольствий ты, королева;
Отражение прелести поцелуев
У камина в серой безмятежности сумерек,
Мать воспоминаний, владычица всех блаженств!
Озаренные вечера с пылающими углями.
На балконе поднимается розовый туман,
Как нежна твоя грудь, как горяча твоя кровь!
Мы говорили о вещах бессмертных, любви бесконечной —
Озаренные вечера с пылающими углями.
Закаты увядающего золота лета!
Биение наших сердец, это мягкое ощущение!
И когда я наклонился к тебе, и моя любовь сказала,
Я словно вдыхал опьянение твоей кровью.
Закаты увядающего золота лета!
Ночь заключила нас двоих в безмолвный покров.
Мои глаза могли видеть, как твоя чернота все еще сияет,
Из твоего сладкого дыхания я выпил яд, возлюбленный!
Твои ноги я держал до рассвета, как свои.
Ночь заключила нас двоих в безмолвный покров.
Я знаю искусство возвращать прошлое
И посмотри, как я прижимался к твоим бедрам.
Твои томные красавицы, конечно, они длятся
Все еще в твоем дорогом сердце и твоих сладких вздохах.
Я знаю искусство возвращать прошлое!
Клятвы и духи, поцелуи без числа,
Они приходят снова, несмотря на комендантский час, 90 176
Как когда восходящее солнце пробуждается ото сна, 90 176
Из пещер морей, теперь омытых заново.
— О клятвы, о благовония, о поцелуи без числа!
— Эдвард Эрикссон
Балкон
Хозяйка любовниц, мать воспоминаний,
О, ты моя радость, ты мой долг!
Вы вспомните наши уговоры и экстазы, 90 176
Теплый покой нашего очага, безмятежная красота вечера.
Повелительница любовниц, мать воспоминаний!
Вечера, освещенные отблеском горящих углей
Или на балконе, окутанном розовым туманом.
Как мягка твоя грудь, как ласково твое сердце к моему желанию!
Мы говорили непреходящие вещи, пока целовались, 90 176
Вечера, освещенные отблеском горящих углей.
Как прекрасен закат теплыми летними ночами!
Как глубок космос! как компетентно человеческое сердце!
Когда я склонился над тобой, королева наслаждения моей души,
Мне казалось, что я вдохнул твою кровь с ее вежливым едким запахом.
Как прекрасен закат теплыми летними ночами!
Ночь сгущалась, образуя стену вокруг нас,
В темноте твои глаза связали мои золотыми полосами,
Я глубоко выпил твое дыхание, о сладкий, о ядовитый!
Твои стройные ножки мягко спали в моих нежных руках.
Ночь сгущалась, образуя вокруг нас стену.
Воскрешение радостных мгновений — искусство
Я знаю: я живу заново, моя голова прижалась к твоим коленям,
Ибо где, как не в любимой плоти и нежном сердце,
Могу ли я найти чудо твоего томления?
Воскрешение радостных моментов — это искусство.
Эти клятвы, эти ароматные ароматы, эти поцелуи без конца,
Будут ли они рождены свыше из бесконечности?
Когда солнца омолодились в небесах, 90 176
Окунувшись в бездонное море?
— О клятвы! О благоухающие ароматы! — О поцелуи без конца!
— Жак Леклерк, Цветы Зла (Маунт-Вернон, Нью-Йорк: Peter Pauper Press, 19).58)
Балкон
О, Мать воспоминаний! Повелительница любовниц!
О, ты, все мои удовольствия, о, ты, все мои молитвы!
Разве ты не помнишь те сочные ласки,
Очарование очага и сладкий вечерний воздух?
О, Мать Воспоминаний, Владычица Хозяйек!
Те вечера, освещенные отблеском угля, 90 176
И эти розовые ночи с их паровыми крыльями,
Как спокойна была твоя грудь и как хороша была твоя душа,
Тогда мы произнесли нетленное,
Те вечера, освещенные отблеском угля.
Как прекрасны солнца в эти жаркие осенние ночи!
Какими огромными были небеса! а сердце какое здоровое!
Когда я наклонился к тебе — о, моя королева наслаждений,
Мне казалось, что я вдыхаю запах твоей крови.
Как прекрасно солнце в эти жаркие осенние ночи!
Тени ночные сгустились, как пелена,
И глубоко сквозь мрак твои глаза я угадал,
И я пил твое дыхание — о сладость, о желчь,
И ноги твои в моих братских руках возлежали,
Тени Ночного времени сгустились, как пелена.
Я знаю, как вызвать те мгновения, такие дорогие,
И снова прожить мое прошлое, преклонив колени, 90 176
Ибо где мне искать твоих красот, как не здесь
В твоем томительном сердце и твоем столь чистом теле?
Я знаю, как вызывать те мгновения, которые так дороги.
Эти духи, эти бесконечные поцелуи и вздохи,
Они рождены в какой-то пропасти, чтобы наши отвесы отказали?
Как омолаживающие солнца, восходящие к небесам,
Те первые были очищены в глубинах прилива;
О, духи! о, бесконечные поцелуи и вздохи!
— Сирил Скотт, Бодлер: Цветы зла (Лондон: Элкин Мэтьюз, 1909 г. )
Ле Балкон
мать воспоминаний, любовница любовниц
— ты, все мое удовольствие, ты, все мои верности!
ты будешь вспоминать каждый поцелуй, как он нежен,
как тепл наш очаг, ночь как волшебна,
мать воспоминаний, повелительница любовниц!
долгие часы, освещенные пылающим огнем
долгие балконные часы, покрытые туманной розой;
мягкая подушка груди! сердце теплое к моему желанию!
и все то нетленное, что мы шептали, те
долгие часы, освещенные пылающим огнем
как мягко сияло золотое, мерцающее солнце!
как глубоко небесное пространство! как богата сила любви!
за склонение к тебе, возлюбленная,
Мне казалось, что я дышу твоим пульсом, как цветок.
как мягко сияло золотое, мерцающее солнце!
Ночь с ее утолщающейся стеной заточила нас,
глаза нащупывали расширяющиеся глаза, сдерживаемые чернотой,
Я пил твое дыхание, о сладкое, о ядовитое!
ноги твои спали в моих братских руках;
Ночь своей сгущающейся стеной заточила нас.
мое волшебное искусство вызывало восторг погибло,
ибо в твоих объятиях я вновь увидел свою юность,
могли ли другие дать томное очарование, которое я лелеял,
твое нежное сердце, твоя дорогая и прекрасная плоть?
мое волшебное искусство вызывало восторг погибло!
но — обеты и благоухание, бесконечное желание —
поднимутся ли они из бездны, слишком глубокой, чтобы отвесить,
каждое утро новые солнца розового огня
гора, купающаяся в каком-то темном морском Элизиуме?
о клятвы! о аромат! бесконечное желание!
— Льюис Пиаже Шанкс, Цветы Зла (Нью-Йорк: Айвз Уошберн, 1931)
Балкон
Мать воспоминаний, повелительница любовниц,
О ты, мое удовольствие, ты, все мое желание,
Ты вспомнишь красоту ласк,
Очарование вечеров у нежного огня,
Мать воспоминаний, владычица любовниц!
Вечера, освещенные горящими углями,
Балкон, где висит завуалированный розовый пар —
Какой нежной была тогда твоя грудь, какой сладкой была твоя душа!
Ах, и мы сказали нетленные вещи,
Те кануны, освещенные горящими углями.